Архив за месяц: Ноябрь 2009

Нобелевские украинцы

Мне на глаза попалась статейка «Украина гордится своими нобелевскими лауреатами»

Не знаю как Вас, а меня порвало. Зачитываю фамилии украинских лауреатов:

1952 — Зельман Ваксман
1966 — Шмуэль Агнон
1971 — Саймон Кузнец
1981 — Роальд Гофман
1992 — Георгий Шарпак

Идут два мужика по берегу реки

Идут два мужика по берегу реки. Смотрят: еврей сидит и рыбачит. Один
мужик говорит:
— Давай подойдём к нему и спросим: «Hу, чё, клюет?» Если скажет:
«Да!» — скажем: «Везёт же этим жидам!», а если: «Нет!», то скажем:
«Так вам, жидам, и надо!»
На том и порешили… Подходят и спрашивают:
— Hу, чё, клюет?
— Идите на х@й!
— Cмотри-ка, даже среди евреев есть приличные люди!!!

Еврейское счастье

Вы знаете, что такое «еврейское счастье»? Нет, вы не знаете, никогда не знали, и не будете знать – что же это такое: «еврейское счастье»!

Скажите, положа руку на сердце, где были мозги моих родителей, когда они выбирали имя для новорожденной малютки, то есть для меня? Где?! Правильно, Клавдия Сергеевна, именно в том месте, о котором вы подумали. Ну как можно было дать ребёнку, рожденному в СССР, имя Сара! Для русского уха – просто ругательство. Самое страшное в том, что в сочетании с нашей фамилией мое имя становилось несовместимым с жизнью.

– А сейчас к доске пойдет Сара Пизенгольц!
– Пизенгольц! Ты сдала анализы? Нет?
– Сара! Завтра же уезжать в пионерский лагерь!
– Сара! Сара!!! Купи еще две бутылки кефира! Ты меня слышишь, Сара?!

Я опускаю малиновое лицо вниз и бегу в магазин, проклиная своих родителей, эту улицу с прохожими, милиционера, дворника и всех, всех… и, конечно, себя! Мне пришлось стать круглой отличницей, чемпионкой Москвы по толканию ядра. Я выучила пять иностранных языков (среди них иврит и японский). Читаю в подлинниках классиков мировой литературы.

Но где личная жизнь? Где тот единственный, тот, кто не отпрыгнет от меня, узнав моё имя и фамилию?
Так прошло много лет в страданиях, которые невозможно себе представить.

Но есть Бог на свете, и чудо свершилось! Это было настоящее чудо-jude! Он подошел ко мне поздно вечером и попросил 2 коп. на телефон. Ночь озарилась светом его огненно-рыжей головы. Двухметровый верзила, похожий на подсолнух Ван-Гога, улыбался во всю свою бандитскую рожу.

– Абрам – назвался он, и протянул мне свою руку
– Сара – ответила я и, сжав его ладонь так, что он побледнел, добавила, глядя в его глаза: – Сара Пизенгольц.

Потом мы часто вспоминали, как мы ржали после того, как Абрам произнёс свою фамилию…

– Абрам Ашпизд, – сказал он…

Клавдия Сергеевна! У нас скоро свадьба. Что делать с фамилиями?

Ходят две одесситки по магазинам модной одежды

Ходят две одесситки по магазинам модной одежды. Зашли в один и просят продавца помочь подобрать фасон .
Он:
— Какой у вас размер?
— Рост 170,вес 60, 90-60-90, размер груди 3, волосы…
Вторая:
— Розочка, очнись, ты не в Одноклассниках!

Мама кричит сыну, забравшемуся на дерево

Мама кричит сыну, забравшемуся на дерево
— Моня, или ты сейчас упадешь и сломаешь себе шею, или ты сейчас слезешь, и я набью тебе морду.

Одесса, рынок

Одесса, рынок. Крупных размеров дама подходит к контейнеру с кофточками и спрашивает у продавца:
— А что-нибудь веселенькое есть на меня?
На что получает ответ:
— Нет, мадам — вас хочется обнять и тихо плакать.

Хаим, молодой репатриант из Польши, солдат ЦАХАЛа

Место: Израиль, «оккупированные территории», перекрёсток Тапуах.
Время: 1973 год, сразу после войны Судного дня.
Главный герой: Хаим, молодой репатриант из Польши, солдат ЦАХАЛа.
Армейский заслон перекрывает дорогу No. 60 на север — левым демонстрантам. Весь заслон — пара солдат и офицер. Шуламит Алони (активистка ультралевых сил в Израиле), глава демонстрантов, пытается пройти.

Хаим: «Гверти (моя госпожа), это оккупированные территории?»
Ш.А., с воодушевлением: » Да!!! »
Хаим: «Тогда, согласно международным законам, здесь правит оккупационная армия. Поэтому, вам прохода нет. И Ваша депутатская неприкосновенность здесь не действует — Вы можете быть арестованы».

Алони, потрясённая речью молодого солдата отходит. На помощь ей приходит молодой араб.

Хаим, на иврите: «Адони (господин мой), прохода нет, согласно распоряжению Армии.»
Араб, приисполненный национальной гордости: «I don’t speak Hebrew!»
Хаим : «O, yes! You speak English!?»
Араб, гордо: » No!»
Хаим, несколько растерянно: » What language do you speak?»
Араб, (видимо выпускник университета им. «Патриса Лумумбы») ещё более гордо и победоносно, типа вставил оккупантам: «Russian!!»
Хаим, чеканя слова с тяжёлым польским акцентом: … » Ах ты ёб***я собака, не понимаешь, да?! Пошёл отсюда на х** , быстро!!!»

Потрясённый араб окаменел на несколько минут. Больше у него вопросов не было…

Вечером телеведущий Хаим Явин в новостях Первого Канала : » Маса-у-матан бейн а-мафгиним и ЦАХАЛь итнаэль бе-сафа а-русит». (Переговоры демонстрантов с Армией велись на русском языке)!

Одесса — 20ые годы.

Эта история произошла с матерью моего бывшего сотрудника. Одесса-20годы.

Мать Юрия Шмаевича осталась с двумя маленькими детьми на руках, все что можно продать — было продано. Когда в очередной раз она пошла за помощью к соседке, та ответила, что пора самой зарабатывать и вечером предложила пойти с ней на заработки в портовый кабачек. Поскольку его мать была очень молоденькая, очаровательная еврейка, но уже абсолютно ходящая в обносках, та ей дала сногшибательный костюм и ни смотря на ее мучительные переживания, подшучивая потащила с собой. Там на них запали клиенты, соседка ушла с французом, а мать Ю. Ш. пошла с греком на его корабль, который стоял неподалеку.

Читать далее →

Окрестности Запорожья когда-то славились дубравами

Окрестности Запорожья когда-то славились дубравами. Вековые дубы, сцепив
ветви, защищали людей от летней жары, да и в дождь далеко не сразу
пробивала вода свой путь к земле. И всегда эти дубравы радовали глаз.

Но Партия сказала: «Надо!», а Комсомол, как положено, ответил: «Есть»,
и было построено водохранилище, и затопили дубравы, и не только их. И
случился этот технический прогресс еще до Великой Отечественной Войны. А
уж в девяностые годы мало кто помнил, что тут когда-то было, а особенно
молодежь.

Но вот в стране что-то сдвинулось – перестройка, двери отворились,
занавес приподнялся. И в числе первых не то перестроились, не то
построились и ринулись на выход евреи. Им к исходам не привыкать. Но не
все. Так вот один из них, назовем его Яша, решил, что ехать нищим —
дурной вкус. Повертев головой во все стороны, он сперва занял деньги (в
каком-то успешном комсомольском кооперативе), и организовал первую
частную бензоколонку в городе. Долги были отданы с процентами, и был
хороший навар. Яша почувствовал, что ему с его фантазиями тесно, и
обратился к властям с предложением за свой счет сделать на берегу
водохранилища парк и расчистить акваторию. Власти сильно удивились, но
про благотворительность на Западе они читали, и, естественно,
согласились. И закипела работа. На берегу у всех на глазах зарождался
парк, а на воде какой-то буксиришко усердно вытаскивал все, что
загораживало фарватер. Городские власти пuсали кипятком от счастья.
Бюджет города сохранялся, а парк заметно рос.

Но вдруг все работы разом прекратились, даже буксир исчез с горизонта.

Что оказалось – хитроумный Яша заключил с Итальянской мебельной фирмой
соглашение о поставках мореного дуба. Дубравы, затопленные
водохранилищем, были никому не нужны, но каждый дуб за годы, проведенные
под водой, превратился в дуб мореный. А цена на мореный дуб такова, что
можно за вырученные деньги не один парк построить. Пока все дубы не были
вытащены, нанятые Яшей работники славно трудились. Но когда дубов под
водой не стало, Яша исчез и его работники тоже. Парк городским властям
пришлось заканчивать на бюджетные средства, а Яша вошел в историю
местного предпринимательства.

Рассказал: Довжик